Фильм Владимира Кондратьева Стена
Владимир Кондратьев, слава богу, не единственный в России тележурналист с именем. Но единственный - с отчеством.
'Владимир Петрович' - так молодые коллеги к нему обращаются даже в эфире. Из почтения к возрасту?
Владимир кондратьев Русское чудо (1994). Смотреть индийские фильмы онлайн бесплатно.
Отчасти и поэтому. Хотя 62 года - это диковинно только для нашего телеэкрана, населенного ныне сплошь мальчиками и девочками, а где-нибудь на Си-эн-эн новостной репортер с 40-летним стажем отнюдь не диво.
Думаю, имя-отчество еще и знак признания за Кондратьевым высокого журналистского класса вкупе с богатым профессиональным опытом. Мы беседовали в офисе компании НТВ. В тот день у Кондратьева не было съемки. 'Я могу задать президенту любой вопрос' - Вы сегодня свободны весь день?
- Знаете, нет, не свободен. Просто сегодня мое дежурство. Каждый корреспондент в определенный день неотлучно находится здесь, на этаже. Вдруг случится какое-то неожиданное событие. Вас могут бросить на любой сюжет? - Наверное, не на любой, я все-таки политический журналист.
- По мотивам историко-приключенческого романа Владимира Мединского «Стена.
- Oct 28, 2009 - У премьер-министра РФ Владимира Путина новое амплуа – он снялся в документальном фильме о падении Берлинской стены. Ожидается, что премьера фильма Владимира Кондратьева 'Стена' состоится на телеканале НТВ в 19:25 8 ноября. Фильм будет посвящен 20-й годовщине.
- К годовщине этих событий на НТВ - документальный фильм Владимира Кондратьева 'Стена'.
Снимать репортаж с места пожара найдется кому. А если не найдется, я поеду и сниму. Я готов работать и на пожаре, и на наводнении, и на каком-нибудь криминальном происшествии. Я не отказываюсь ни от какой съемки. Но обычно меня посылают освещать мероприятия, связанные с президентом, премьером, парламентом.
Вы входите в президентский и премьерский пулы? - Можно сказать, что вхожу. Но пишущие журналисты там каждый день работают, каждое мероприятие освещают, а телевизионщики меняются: сегодня ты освещаешь поездку президента или премьера, завтра - я. То есть мы, люди с телекамерами, и в том и в другом пуле можем работать, но не обязательно на каждом событии, а по мере редакционной надобности. Работа в президентском и премьерском пулах считается очень почетной, хотя она и трудна. Надо сделать достойный материал, чтобы там были и так называемые стендапы, то есть появление журналиста в кадре, и содержательные интервью.
И все это быстро, оперативно, как у нас говорят, 'под эфир'. Работа в кремлевском или правительственном пуле дает сотруднику НТВ какие-то преимущества? Кроме осознания, что ты являешься свидетелем и летописцем исторических событий.
Будешь потом внукам рассказывать: 'Я присутствовал при подписании судьбоносного договора о том-то'. Или: 'В свое время я освещал исторический визит нашего президента в такую-то страну'. Я не могу сказать, что мы допущены к каким-то государственным секретам или видим нечто такое, о чем можно будет только в мемуарах рассказать.
Нет, иногда мы наблюдаем событие лишь на экране монитора, находясь рядом с тем помещением, где проходит мероприятие. А бывает и так, что сидим в трех шагах от президента. Насколько вы свободны в вопросах, адресованных нашему президенту или премьеру?
- Да фактически в полной мере. Вы хотите сказать, что эти вопросы не согласованы с президентской или правительственной пресс-службой? - Когда Путин, будучи президентом, проводил пресс-конференции, я мог встать и задать ему любой вопрос. Под конец его второго президентского срока вы задавали ему только один вопрос, намерен ли он выдвигаться на третий срок. И похоже, что этот вопрос был всякий раз согласован с пресс-службой. Ничего подобного.
Я задавал Путину разные вопросы. И о преемнике. И о том, нужен ли нам партийный президент. А также - да, и о третьем сроке.
Между телеоператорами, снимающими такие мероприятия, всегда идет локтевая борьба за то, чтобы встать на центральную точку и получить лучшую картинку. А для вас это важно - где расположиться, чтобы было сподручнее задать вопрос? -На больших президентских пресс-конференциях я всегда садился на галерке, вдалеке от кремлевского пула.
Не люблю сидеть в первых рядах. Знаете почему? Когда я работал собкором в ФРГ, меня послали освещать визит Ельцина. Визит не в Германию, а в Норвегию. Я приехал туда. Приехал сам, вне кремлевского пула.
И вот, представьте, Ельцин и норвежский лидер входят в зал, а там журналистское столпотворение, все хотят хорошее место занять, по головам друг у друга ходят. И вдруг охрана всех немножко отодвигает, протягивает красный канат, ставит стулья в ряд, и выходят стройными рядами журналисты кремлевского пула, усаживаются нога на ногу в эти бархатные кресла и получают возможность задавать вопросы. А мы, все остальные, где-то там сзади. Мне так это в душу запало, что с тех пор я не люблю выделенного для кремлевского пула пространства, отказываюсь от подобных привилегий. Я стараюсь держаться в общей корреспондентской массе. Во всяком случае на пресс-конференциях Путина я садился на галерку и оттуда задавал свой вопрос. Какой именно из нескольких подготовленных мною вопросов стоит задать, это я решал в последние секунды.
Все-таки согласовываете вопросы с кремлевской пресс-службой? - Нет, просто ставлю в известность. А бывает, что пресс-служба просит вас задать 'нужный' вопрос президенту? - Этим очень отличается американская администрация.
По крайней мере при Буше-младшем так было. На моей памяти несколько случаев, когда Буш сам определял, кто из журналистов задаст ему вопрос. 'Вот мистер такой-то из газеты 'Вашингтон пост' - вам слово. Вот госпожа такая-то из 'Нью-Йорк таймс' - пожалуйста, ваш вопрос'. У нас такого нет.
У нас иногда вопросы согласовываются, но чтобы кого-то заставить что-то спросить - этого нет. Как можно принудить?
Если вопрос меня не устраивает, я его не задам. Я могу задать только тот вопрос, который потом вместе с ответом действующего лица гарантированно войдет в материал. А спрашивать президента о чем-то, что не попадет в мой репортаж. Чтобы потом хвастаться: 'О, я тако-ой вопрос президенту задал.' - А подходы к прессе как-то регламентируются? - Нет, это все импровизация.
Знаете, как Берлускони с прессой общается? Его хлебом не корми, дай побеседовать с журналистами. Подписали они с Путиным какой-то межгосударственный документ, вышли, сказали об этом несколько слов. Казалось бы всё. Но нет, потом Берлускони подходит к своей прессе, та его обступает, и начинается долгий разговор.
Путин в это время стоит, ждет, И тогда его подводят к нашим журналистам - я такое в Италии пару раз наблюдал. Я почему про Путина больше рассказываю? Потому что много лет с ним работал.
Когда Путин после выступления или какого-то мероприятия выходит к прессе, его можно спрашивать обо всем. Так бывало неоднократно.
Разговоры без телекамер - Неформальные встречи с журналистами президент и премьер проводят? Такие встречи проходят без телекамер, о чем нас заранее предупреждают. Мне, с одной стороны, это интересно, а с другой - чуть-чуть досадно, потому что я без телекамеры. Бывало, сидишь, слушаешь, узнаешь интереснейшие вещи, но газетные журналисты могут это потом хоть как-то использовать, а я - нет, поскольку сказанное не запечатлено на камеру. В каких-то случаях президент и премьер предупреждают: 'Это не для публикации'? - Кто-нибудь хоть раз нарушил табу?
- Не припомню такого случая. Для телевизионщиков это просто практически невозможно, съемка ведь не велась. Вам приходилось выслушивать нарекания от президентской или правительственной пресс-службы? - Иной раз бывают какие-то замечания. Вот этот план был, на наш взгляд, неудачным, вот тут можно было сказать помягче. Но если я до сих пор работаю с президентом и премьером, значит, принципиальных претензий ко мне нет. Чужая удача кого-то огорчает - Журналисты, освещающие работу первых лиц, конкурируют между собой?
Профессиональная ревность, зависть к чужому успеху - все это есть? - Точно сказать не могу, я ведь в кремлевском и правительственном пулах постоянно не присутствую.
Вообще мы, телевизионщики, стараемся помогать друг другу. Но некоторые мероприятия проходят в тесных помещениях и тогда на них приглашаются только представители трех федеральных каналов. Просто потому, что для всех места нет. И вот был случай. Не хочу называть имя, этот человек сейчас достаточно известный ведущий на одном из телеканалов. Так вот, я прошу его: 'Дай мне свою камеру, мне надо сделать стендап'.
Фильм Китайская Стена
Если у тебя пройдет стендап, мое начальство спросит, почему и я стендап не сделал'. И не дал камеру? Это называется ни себе, ни людям. Я крепко на него обиделся. Фильмы про зомби лучшие.
Кстати, о стендапах. У вас они достаточно длинные.
С какого дубля удается записать? - Со второго или с третьего. Хотя, бывает, и сразу. Второй или третий дубль пишется не всегда лишь потому, что я запнулся. Бывает, оператору что-то не нравится в картинке - ну там галстук у меня набок съехал или за моей спиной кто-то прошел, рожу скорчил. Вообще я готовлюсь к съемке и текст стендапа сочиняю заранее. Одно дело сымпровизировать на месте события, скажем, в Кремле, когда вокруг тебя народ стоит, охрана рядом, все внимательно слушают.
Конечно, можно выйти потом на Красную площадь и с четырнадцатого дубля записать распрекрасный стендап, но я стараюсь это делать на месте события. А чтобы это удалось, лучше иметь заготовленный текст.
Вы его быстро запоминаете? - В принципе, да. Раньше для меня, как, наверное, и для всех начинающих репортеров, это была целая эпопея - написать текст, потом заучить, затем наговорить. Теперь же, скажу без ложной скромности, я все это делаю достаточно быстро. 'Наше ТВ никогда не было свободно от политического заказа' - Как вам работается при нынешних стандартах свободы слова? - Мне не кажется, что ее стандарты существенно изменились.
Но не мне вам рассказывать: новостные программы таковыми являются лишь по названию - в них изрядный налет пропаганды. А когда было иначе? Назовите мне эпоху, в которую наше телевидение было абсолютно свободно от политического заказа. Девяностые годы вы хотя бы отчасти такой эпохой не считаете? Там тоже хватало всякого. Вспомните информационные войны, которые велись с телеэкрана. Но любой репортаж из Тбилиси, мягко скажем, не беспристрастен.
То же до последнего времени было и с репортажами из Киева. Честно сказать, не припомню, чтобы во времена Гамсахурдиа или Шеварднадзе репортажи из Тбилиси были более пасторальными.
Но антиамериканизма в новостных программах уж точно не было. Я не о советских временах говорю.
Ну да, в начале девяностых антиамериканизма не было, потому что появились надежды, что мы впишемся в западное сообщество, что нас примут в НАТО. Но Россию стали отовсюду выталкивать.
В Германии я это на себе постоянно ощущал. Вот я только что прочел сообщение о том, как наших предпринимателей дискриминируют в Западной Европе - не продают им акции.
Когда вам труднее всего работалось на телевидении? - Легче ответить, когда работалось сравнительно легко. На закате перестройки. Даже в рамках программы 'Время' или ТСН можно было говорить все, что ты думаешь, быть свободным в оценках. Собственно, и сейчас никто тебе особенно не запрещает выражать свое мнение. Какие-то вещи я могу и с экрана прознести, что периодически и делаю.
Да, какие-то надежды не оправдались, да, Россия развивается не так, как нам мечталось, когда была разрушена советская империя. Но ничего страшного не происходит. Жизнь налаживается, идет своим чередом. 'От роли ведущего я отказался' - Одно время вы были программным директором НТВ, потом - совсем недолго - заместителем председателя правления РИА 'Новости'. Теперь снова обозреватель.
Почему не сделали административной карьеры? - Наверное, потому, что это не моё. Вы не пресытились репортерством? - Меня многие спрашивают об этом. И что вы отвечаете? - Отвечаю, что репортерству есть альтернатива - ведение собственных передач, создание фильмов.
Даже попробовать не хотите? - Да я не пробую, я делаю. В ноябре по НТВ был показан мой фильм 'Стена', посвященный 20-летию падения Берлинской стены. Что же касается ведения программы. В свое время мне предлагали перейти на роль ведущего.
Фильм Стена Смотреть
После долгого раздумья я отказался. В том, чем я сейчас занимаюсь, я вполне конкурентоспособен. Не уверен, что было бы так же, займись я другой деятельностью. Карта хутора мстиславского уезда.